Витебск: город, которого нет

Нажмите на фотографию, чтобы просмотреть галерею в полноэкранном режиме.

Вместо предисловия

— Здравствуйте! Скажите, пожалуйста, это ли дом-музей Шагала?

— Заходите. Вход стоит 10 тысяч, выход – бесплатно.

— Ух ты, хорошо как! Хоть за выход платить не нужно.

— Да! У нас всё есть. Как в Древней Греции.

— А что в Древней Греции?

— Ну, сейчас там, конечно, есть не всё…

— А я туда совсем скоро поеду. Вот и посмотрю.

— Да? Вот видите как. Вы, наверное, журналист?

— Не совсем. А как часто к вам заходят посетители?

— Часто. Много людей приходит. У нас аншлаги бывают. Когда попроще было с визами, так и иностранцев больше приезжало.

— А вот сегодня, например, до меня сколько человек было?

— А сегодня понедельник: музей не работает. Это я ОБСЕ жду.

— Как?! Так мне, значит, крупно повезло. Премного благодарен. А ОБСЕ что?

— Так ведь выборы же. Наблюдатели.

— Ах, выборы…

— А вы не ходите?

— Нет, не хожу.

— Ну, от этого ничего не изменится: они-то все равно состоятся.

— Справедливо.

Я стал рассматривать почтовые открытки с изображением Витебска начала прошлого века.

— Вы знаете, с великим сожалением прогуливаюсь по улицам вашего города, — заметил я, тронутый совершенно иными городскими видами, запечатленными на картинках. Вовсе не такими, что предстают взору сегодня.

— Почему?

— Печально осознавать, сколько старины здесь разрушено. Вот, например, костел Св. Антония. Ведь это он на фотографии?

— Он, — холодно ответила работница музея.

— Так ведь его уничтожили в 50-х, когда расширяли улицу Ленина. Как и взорвали Благовещенскую церковь. Да и многие другие храмы.

— Так, может, восстановят.

— Из пепла?

— Просто никак не найдутся желающие. А вот гостиницу «Брози» — уже подыскались. Очень выгодно может оказаться на выходе: иностранцы… спрос будет. А вы историк? Обо всём знаете.

— Да нет, читал просто.

— Любознательный.

— Возможно. Меня история наша волнует, белорусская.

— Пишете?

— Можно и так сказать. Делюсь впечатлениями.

Я прохожу в другую комнату и принимаюсь изучать семейные фотографии художника.

— Меня вот еще что расстраивает, когда по Витебску хожу…

— Что же?

— Дух советский царит. Нависает, грузом неподъемным давит так, что…

— Ну, и что же в этом плохого? Нормальный ход истории: что-то приходит, что-то уходит…

Я не стал продолжать диалог.

— Спасибо вам! До свидания.

— Не за что. Нарвите себе яблочек в нашем саду: вкусные!

***

В 1973 году Марк Шагал приехал в Советский Союз, но сознательно отказался посетить родной город: «Я безгранично люблю свой родной Витебск не просто потому, что там я на всю жизнь обрел краску своего искусства... После долгих колебаний я отказался сейчас ехать в Витебск, хотя вспоминаю о нем всю жизнь. Поэтому и отказался, что вспоминаю. Ведь там, наверное, я увидел бы иную обстановку, чем та, которую я помню, иную жизнь. Это было бы для меня тяжелым ударом. Как тяжко навсегда расставаться со своим прошлым!»

Позже Василь Быков писал: «Этот умный старый человек понимал, что он не отыщет того, чего нет. Ведь послевоенный Витебск – это совершенно изменившийся город… Поэтому, чтобы не разрушать в себе самое дорогое, не надо заново искать его».

Не нашел и я.

***

Поезд БЖД – вещь воистину удивительная. Благодать-то какая: всего за $4 от Минска до Витебска и обратно. Разве не счастье для путешественника? А эта бурлящая событиями жизнь в поезде – целый мирок на колёсиках. Нужно воочию в этом убедиться: свисающие с верхней полки ноги в дырявых носках и их спящий во всю носовую завёртку хозяин; симфония звуков лузганья семечек, никоим образом не вызывающая зазрения у её непоколебимого автора; соседка по купе, публично стригущая ногти, устроившись поудобнее с клочком бумаги на коленках. Ладно, оставим тут всё как есть: людям еще до Мурманска ехать, а у нас остановка и конечный пункт – Витебск.

Успенский собор.

Покупка путеводителя была моей первоочередной задачей по приезде. С книжными магазинами проблем не возникло – их в Витебске полно, а вот с путеводителями ситуация состояла похуже. Дело в том, что я искал определенный: от издательства «Рифтур», потому как знал, что издания этой конторы отличаются качеством. К сожалению, путеводитель по Витебску был напечатан достаточно давно, поэтому похоже, что весь тираж раскупили еще несколько лет назад. К слову, после того, как я пролистал те немногочисленные брошюры, что нашлись на местных книжных прилавках, моё мнение о «Рифтуре» только подтвердилось. Более того, в одном из магазинов я нашел их путеводитель по Пинску и купил его без колебаний – на будущее.

Ну что же, отправляемся в сторону центра города, прямо по улице Кирова и… Да, тут всё как и в любом современном белорусском городе: «спускаемся по Ленина, выходим на Советскую, а потом сворачиваем на Коммунистическую…» Так вот, вскоре мы упираемся в Кировский мост через Западную Двину, а по левую руку нашему взгляду открываются живописный изгиб реки и Свято-Успенский Собор. Чуть дальше, за белоснежным храмом проходит пешеходная улица Суворова, где можно встретить уличных продавцов сувениров, что для Беларуси вовсе не обычно. По крайней мере, для Минска. Это, скорее, более европейский, западный промысел. Впрочем, ведь Минск и так никогда не отличался свободой уличной торговли. 

Мне приглянулся один из берестяных магнитов с видом Витебска:

— Будьте добры, скажите, а почему так мало магнитиков с надписями на белорусском языке?

— Покупатели жалуются. Им не нравится на белорусском.

— Очень жаль.

На углу близстоящего дома была развешена растяжка с большевистским лозунгом. И хотя я понимал, что это была лишь чья-то глупая выдумка, часть общей декорации, результат больной фантазии, мне было горько признавать, что всё это – раковая опухоль, что съедает нас и по сей день. Ведь это на каждом шагу.

Моя прогулка по историческому центру города была явно омрачена. Все эти реконструкции и стилизация под старину веяли лишь одним: бездушностью. Я прекрасно знал, что того Витебска, за которым я приехал, давно нет. Городу на протяжении всей его истории доставалось немало. Стоит лишь только вспомнить приказ Петра I в 1708 г. сжечь город дотла. Многое, естественно, утрачено и в ходе Второй мировой войны. Однако считаю совершенно необходимым дать следующую ремарку. Наверняка о Витебске, как и о других белорусских городах, бытует не совсем полное представление. Как правило, мы свыклись с распространенным утверждением о том, что война принесла масштабные разрушения, поэтому исторических памятников в Беларуси осталось ничтожно мало. С этим нельзя поспорить, однако трудно недооценить урон, нанесенный истории и культуре нашего народа советской властью. Витебск оказывается печальным тому примером. Чтобы не быть голословным, я приведу лишь несколько доказательств:

• Воскресенская церковь – взорвана в 1936 г.;
• Костел Св. Антония, 1737-1768 гг. – уничтожен в 1950-х во время расширения улицы Ленина;
• Благовещенская церковь, XII в. – взорвана в 1961 г. по приказу городских властей;
• Свято-Покровский кафедральный собор, 1806-1821 гг. – частично разрушен частями Советской Армии во время освобождения города, в таком виде простоял до 1980-х, когда городские власти собрались его уничтожить;
• Успенский собор, 1743-1785 гг. – взорван в 1937 г.

Данному списку нет конца хотя бы только потому, что эта чума, оставляя за собой кровавый след, проникла в нашу белорусскую современность. К сожалению, сегодня не все это понимают.

 

Суровое настроение скрасил музыкант, что играл на гитаре у ратуши. Очевидно, в областных городах уровень дозволенности выше, чем в столице. В Минске-то толком ни пешеходной улицы, ни уличных музыкантов не нарисуешь. Все уже привыкли к такой жизни. Этим, наверное, мне и нравятся наши провинциальные городки. Звучали красивые мелодии. Я подошел и положил денежку в гитарный чехол. «Спасибо большое! Я буду для вас играть!» — музыкант подскочил и стал кланяться в знак благодарности. Он играл и рассказывал о своих произведениях. Я сидел рядом и слушал. Уходить не хотелось.

Вечерело. Я пришел к выводу, что за этот день я получил достаточно информации для размышлений, и побрёл домой.

На следующий же день я отправился на поиски Музея истории витебского трамвая, но попасть туда мне так и не удалось, потому что музей открыт только для групповых посещений, поэтому, если вам интересна трамвайная тематика, позвоните туда заранее.

Ратуша.

Кроме того, мне не довелось побывать в музее-усадьбе Репина. Говорят, там очень красивая природа. Удобнее всего туда добираться на машине, однако можно это сделать и общественным транспортом.

Костел Св. Варвары.

Витебск гастрономический

История и культура – это, конечно, всё хорошо, но кушать тоже что-то нужно. Не могу с вами не поделиться своим гастрономическим опытом в Витебске. Скорее негативным, чем позитивным. Впрочем, кулинарная культура хромает у нас во всей Беларуси. Отечественный ресторанный бизнес редко предполагает использование таких категорий оценивания, как «разумные цены», «качественное обслуживание», «вкусная еда» и т.д., а если и предполагает, то часто на грани крайностей. Посему единственное, чего, как правило, хочется, - это просто душевно посидеть. Душевность. Это так просто и так желанно, но в то же время столь запретно. И это как раз то, о чем я говорил выше. То больное, что мы вынесли из злосчастной эпохи: нежелание вложить душу. Так ведь и исходил ноги в поисках чего-нибудь приближенного к национальному, а так ничего и не нашел.

Благовещенская церковь.

Итак, немного антирекламы.

Кафе «Любимый город», ул. Советская, 15 – кухня, если судить по меню, представляет собой европеизированный конгломерат, хотя как название, так и интерьер предполагают что-то более аутентичное, локальное.

Бар «Двинский бровар», ул. Ленина – о, думаю, ну наконец-то что-то национальное! Да еще и название какое красивое! Думаю, вот уж там-то наверняка пивко вкусное наливают, авось и сами варят, раз «бровар». Не тут-то было. За столиками народ разливает пиво из «полторашек», а за прилавком красуется набор сушеной рыбы в пакетиках. В итоге взял две порции пельменей, как потом оказалось, магазинных, сваренных и политых чем-то настолько скудно, что я в конечном счете так и не понял, сметаной или майонезом. Местное же пиво, «Николаевское», оказалось весьма слабеньким. Огорчением обернулось и то, что уборщица умыкнула домой связку ключей, где был один и от туалета. Не судьба.

Кафе «Кофейня», ул. Суворова, 2 – отсутствует концептуальность в сочетании со стилизацией убранства, а есть, на мой взгляд, лишь мешанина из кофейных вариаций. Впрочем, переждать грозу можно.

Арсенал коммунизма.

Кафе «Ля Ратуши», ул. Толстого, 1 – громко играющая в колонках российская попса отбила всякое желание садиться за столик. В меню же были замечены преимущественно европейские поп-блюда.

«Хуторок Николаевский», ул. Толстого, 4 – с виду привлекательное «деревенское» местечко, а внутри – трэш с пластмассовыми стаканчиками.

«Витебский трактир», ул. Суворова, 2 – офигевшее заведение, не удосужившееся предоставить заявленный в меню ассортимент пива. Было предложено пить Kozel за 45 тыс. рублей. В меню: сборная солянка.

Пиццерия «Домино», ул. Суворова – на удивление цивильная пицца, хоть и принесли мне её по-варварски: в одно время с заказанной солянкой.

Алмазный синдром.

Нелепо.

Суровые витебские реалии.