По пути в балканские страны... Будапешт

На Балканы — это скорее в Косово. Именно туда, а для меня уже — сюда, я держал путь последние несколько дней. В Приштину — столицу Республики Косово, страны, давеча отделившейся от Сербии и в связи с этим провозгласившей свою независимость, что в реалиях политической и юридической жизни мирового сообщества означает наслаждаться своим, хоть и маленьким, но все же местом под солнцем на планете Земля. Без чьих-либо еще на то притязаний. Наконец-то своим.

Думаю, что для многих упоминание Косова освежает в памяти речи дикторов на телевидении о бомбёжках, Слободане Милошевиче, миротворцах, НАТО и т.п. Несмотря на то, что один из самых кровопролитных конфликтов в Балканском регионе имел место быть не так давно — всего лишь 13 лет назад — сейчас, кажется, ситуация нормализовалась, если так можно выразиться в данном случае. Это я к тому, что если кто-то предполагает, что тут всё еще “стреляют”, то нет, всё спокойно. По крайней мере, с виду. Однако где-нибудь и по сей день нет-нет да и вспыхивают спорадические столкновения между албанцами, сербами и полицией.

В Приштину я приехал на стажировку в Kosovo Law Centre, правовом центре, учрежденном под эгидой миссии ОБСЕ в Косово. Для меня это важный опыт и, несомненно, еще одна возможность попутешествовать, увидеть новый мир, в чем я просто не могу себе отказать.

Итак, на этот раз маршрут проложен следующий: Минск — Варшава — Будапешт — Белград — Приштина. В Минске я и мой чемодан (позже и без всяких сомнений — чумодан) загрузились в стандартный ночной варшавский поезд, выпили по бутылочке (то есть я две) пива (кто бы мог подумать) и отправились на боковую. Признаться, все мои путешествия начинаются одинаково.

Дальше были пост-Евро2012 Варшава, изумительной красоты Будапешт, исключительно сербский Белград и живописные виды из окна автобуса по дороге в Косово.

Будапешт встретил хорошо, но искренне люто: сорокаградусной жарой. Было раннее воскресное утро. Поскольку билеты до Белграда были взяты на ночной поезд, у меня выпало достаточно времени на праздное и вялое от зноя шатание по городу — аж целый день. Так, расчехлив фотоаппарат, я двинулся в свободное плавание от местного ж/д вокзала. Навстречу неспешно проплывал люд, потягивающий пиво. Я мысленно отметил такой рационализм (оно и понятно, на утро-то после субботы) и незамедлительно последовал их примеру.

“К воде! К воде! К воде!” — завела заунывную песенку моя душа в надежде на то, что у реки (я знал, что где-то в городе протекает Дунай), возможно, будет попрохладнее. И я отправился к воде. Однако побрел не в ту сторону и быстро очутился на кладбище, просторном и ухоженном. Я прошел мимо стоящих на входе лотков с цветами и свечками, бесплатным туалетом (взял на заметку) и автоматами с кофе и напитками (цивильная, надо заметить, колыбель предков) и вскоре, выбрав дорогу интуитивно, очутился… подождите, сейчас прищурюсь… — ба! — аккурат у могилы советского солдата: кириллическая гравировка в момент отнесла меня куда-то ментально поближе к дому. Нет, не советскому, конечно, но дому, где — уж так получилось — кириллица — это “что-то свое”. А солдат покоился самый что ни на есть советский, военного и послевоенного времени. Тот самый солдат, чье участие в войне с нацистской Германией оказалось столь иронично и трагично. Затаив дыхание, я проходил ряд за рядом, могилку за могилкой... читал инициалы погибших, фантазировал, пытаясь представить, какие люди скрывались за этими именами. В скором времени понял, что заниматься этим можно бесконечно, и продолжил свой путь.

По дороге я присоединялся к толпе зевак, наблюдавших за тем, как в самом центре города снимали какой-то фильм, как оказалось позже — “Крепкий орешек – 5”.

Вышел к Дунаю — перехватило дух: красотища-то какая! Не знаешь, в какую сторону смотреть. Ощущение — будто взору предстало что-то среднее между величественными пирамидами в Гизе на берегу Нила и великолепным венецианским Гранд-каналом. В этот же момент пообещал себе, что на обратном пути в Минск обязательно задержусь тут на несколько дней для детального ознакомления с городом. Я побрел вдоль берега и тотчас, пожалуй, понял, что с солнцем шутки плохи. Сначала шел уверенно, намереваясь в первом же магазинчике прикупить воды, но с каждым шагом уверенность моя стремительно улетучивалась, поскольку у реки не найти ни тени, ни того магазина. От наступающего обезвоживания мне пришлось отложить даже камеру. Прохожие, будто издеваясь, несли в руках воду, а на маркет и намека не было на горизонте. Я уже не на шутку стал вспоминать советы Беара Гриллса о том, как нужно помочиться на рубашку и повязать ее мокрую у себя на голове, чтобы не допустить перегрева, предварительно выжав содержимую влагу себе в рот. В общем, села моя батарейка раньше времени, аккурат в полдень. Остаток дня я провел в режиме переноса центнера своего мяса от тени к тени и унылого ожидания поезда до Белграда. За это время насладиться я смог лишь  кришнаитскими гуляниями, что было очень даже весело. Мораль: серьезно запасайтесь водой и головными уборами, когда гуляете по летнему Будапешту.

Наш белградский поездок, отмечу, был не иначе как выстрадан, а отправление больше похоже на репинских “Бурлаков на Волге”. Тронулись мы позже на час, в течение которого несколько десятков человек перебегали со своими чемоданами и сумками из вагона в вагон, погоняемые главным контролёром, заявляющим, что, дескать, до Белграда идут другие вагоны, а когда мы перетащились в “те” вагоны — что мы сели в вагон первого класса, когда билеты у нас во второй, и должны вновь покинуть места и перейти в другой вагон. Так мы бегали пять раз, и каждый из них был для меня особенно драматичным, потому что приходилось закидывать свой неподъемный чумодан на верхнюю полку. Как я это делал — со стороны, наверное, выглядело смешно: что-то напоминающее смесь тяжелой атлетики (поднимание штанги над головой рывкой или толчком) и акробатических трюков. Перед последним “Исходом” я и вовсе уснул под щебетание туристов-американцев, доносящееся из разных уголков вагона. Тех, кстати, была необычно высокая для Европы концентрация. Чудные они, американцы: то на Ниагарский водопад, что под самым носом, выбраться за всю жизнь не могут, а то аж и до Венгрии добираются. Впрочем, это ж ведь кому как заблагорассудится. Как бы то ни было, прибежал контролер и в этот раз: отправил, как не иронично, восвояси, потому как очутились мы в том самом вагоне, из которого нас попёрли в первый раз.

Между прочим, венгерский язык оказался для меня настоящей катастрофой. Не понятно ничего. Как, к слову, и английский для венгров, по крайней мере, в сфере услуг. Жители балканских стран знанием иностранных языков тоже не блещут. Уж как есть.

По прибытии в Белград я отказался уже куда-либо выползать и засел в вокзальной пивнушке советского типа с модным названием “Check bar”. Там мне, конечно же, ничего не оставалось делать, кроме как пробовать сорта местного пива. И это в восемь-то утра. Именно тогда меня посетила мысль о том, что вкусное пиво варят везде, но только не в Беларуси, в связи с чем за белорусским я и закрепил исключительный ярлык — “мочанистое”. Через несколько часов пришел автобус, набился битком и, лавируя меж густо-зеленых холмистых гор, доставил меня в Приштину.

Продолжение следует…